Наиболее известна экранизация 1965 года (масштабный фильм, довольно вольно пересказывающий историю романа), менее известен фильм 1925 года (я не смог его найти).
Но ещё был польский телеспектакль 2002 года, который я и хотел бы представить. В роли Джима (если кто не знает, Джим это уменьшительное от Джеймс - так на самом деле звали героя) - Михал Жебровский.Русского перевода, к сожалению, нет. Хотя у нас любят и ценят польскую драматургию, - литовским поляком по-происхождению был в том числе прославленный русский писатель Фёдор Достоевский, а также последний (ум. в 1953-м) классик русской литературы Иван Бунин (это не русская фамилия, а редуцированная польская Бунковский), - мы катастрофически мало знаем польскую культуру в целом, а уж после распада соцлагеря Польша и вовсе превратилась в неведомый край, где неизвестно что происходит. Между тем - и я могу в этом заверить - Польша является, если не наиболее развитой, то, по меньшей мере, одной из самых развитых в интеллектуальном и культурном плане стран Европы. У нас с Польшей всегда были отношения по типу сталкивания, а не комплиментарности. Сейчас нет смысла рассуждать о том, чья это вина - ненависть ли поляков к царизму/коммунизму (при том, что они всегда подчёркивают, что это не означет ненависти к русским), фамильярное ли и хамское отношение московитов, совершенно не способных к паритетности отношений, - факт остаётся фактом: за редчайшими исключениями, вроде меня, очень мало кто из этого ареала проявляет искренний и комплиментарный интерес к сегодняшней Польше, а также к польскому культурному ареалу в целом, потому что он, понятно, выходит за пределы Жечипосполитой, распространяясь на соседей; в той или иной степени польский культурный ареал ощутим в Венгрии, западных областях Литвы, Украины и Белоруссии. Причём любопытно, что в самой Польше есть Русское воеводство (там живут русины), а также некоторая часть православных поляков (их в самой Польше называют ляхами). Люди, которые знают историю Польши, также обращают внимание на то, что почему-то самая древняя икона этой страны - православная, и задаются вопросом, а действительно ли Польша изначально была католической страной или её всё-таки перекрестили? Я уж не говорю о том, что в Средние века русский и польский были взаимопонятны. Только в XVII-м веке мы перестали понимать друг друга, а до этого могли без труда находить общий язык. - Без этой прелюдии, конечно, я никак не мог обойтись, лишний раз воспользовавшись случаем передать свои сердечные приветы стране и людям, которых я люблю. Можно, конечно, обернуть всё это в шутку и сказать, мол, мы настолько ужасающе разные, что у нас расхождение в генах аж на шестом порядке - у русских это геном R1a1a1, а у поляков аж R1a1a7 - настолько мы разные), но это была бы горькая шутка. Судьба стран и судьба народов - это совершенно разные истории, и нет ни малейших оснований полагать, что мы вдруг начнём понимать друг друга, после четырёх-то веков кошмарных, иначе не назовёшь, отношений. Тем не менее, самые старые польские фамилии в России восходят аж к XIII-му веку, а Польша первоначально, возможно, была православной страной, переформатированной в латинскую культуру посредством геноцида. Если мы когда-то были одним народом, это было очень давно. Или не очень...*
Ну а теперь к фильму. Интригует сама идея экранизации столь эпической истории, т.к. написана она с размахом. Невероятно представить, чтобы можно было бы, следуя букве, преподать её. Да я и не ждал этого. Мне интересно было, как поляки, - ведь история рассказана поляком, - представляют себе Джима и судьбу его. Надо сказать, всё это врезалось в память - некоторые страницы романа написаны почти гениально, хотя несколько сотен страниц, подозреваю, написаны только для числа слов, поскольку издательство платит за каждую тысячу слов. Цыц! И не надо отрицать это. Я же не полный болван, чтобы не видеть, когда автор пишет по делу, а когда несёт околесицу страницу за страницей. Когда пишут не для числа страниц, получаются новеллы Лавкрафта - сверкающие брилианты, оцененные в десяток пенсов в свои годы. - Лавкрафт писал в то время, когда на два пенса можно было плотно пообедать. С этим у него было как раз не очень (он медленно умирал от хронического недоедания, обернувшегося в итоге раком кишечника и страшной смертью). Конрад совершенно не обуздывает свои инстинкты и пишет, я бы сказал, как заведённый, просто безудержным потоком слов. Мы же, сердитые хмурые
Так, вот теперь, пожалуй, о фильме. Это, как было сказано, своеобразная форма телеспектакля - нечто среднее между театральными подмостками и панорамами фильма как такового. Герой постановки - молодый штурман Джим, грезящий о приключениях, но пока лишь томимый скукой. Он отправляется в плаванье на старом судне, на котором со смиренным покорством разместилось 800 мусульманских паломников из Мекки, - то был путь по Красному морю. Оно известно своим коварством и маршруты там строго прописаны. Любое отклонение опасно. Всё дно вдоль маршрута устлано останками кораблей. Но что-то пошло не так и всё же судно столкнулось с чем-то неведомым. Так никогда и не стало ясно, что это было. Скорее всего - остов перевернувшегося судна. Была полнейшая тишина, когда корабль, навигатором которого был Джим, наткнулся на какое-то препятствие. Раздался скрежет, а затем корабль встал, видимо стремительно набирая воду...
Команда судна во главе с боцманом, визжащим что-то по-немецки, стремительно бежала с корабля, спустив спасательную шлюпку, и Джим, поддавшись панике, вместе с ними. Паломники ж в то время молились и ни о чём не догадывались. Ошеломлённый происшедшим, Джим только в лодке стал сознавать, что же произошло. Он предал этих людей, он бежал, как крыса...
Позже офицеры кричали ему в лицо, что он был должен, согласно неписанному кодексу, остаться на корабле до конца. И Джим выслушивал всё это...
Он никогда этого не простил себе. Не смог. А он был ещё так молод...
Какое-то время - примерно полгода - он, похоже, пребывал в депрессии. Он просто лежал пластом и смотрел в потолок. За всё это время он едва ли сказал пару слов.
Потом стал постепенно отходить. Но какой-то злой рок преследовал его. Этот трагический случай всплывал раз за разом - кто-то обязательно узнавал Джима и цедил презрительно: а, эта крыса, которая сбежала с тонущего корабля. Трудно представить, что переживал Джим в такие минуты. Но и часа не проходило, как он хватал свои пожитки и стремительно бросался прочь. Он скитался из порта в порт, он стал легендарным. Кто-то сочувствовал ему, кто-то открыто глумился. - Джим уже практически был в полшаге от того, чтобы превратиться в бродягу в лохмотьях, ползающего в грязи в вечном хмельном угаре. Куда уж ниже опуститься?..
Но случай свёл его с неким баварским что-ли дельцом по фамилии Штейн (этого чёртового Штейна слишком много в рассказе, а фильм 65-го года он просто заср...), у которого был бизнес в этих краях (а это был остров Ява). Вот он и сделал Джима своим поверенным, возможно увидев в нём себя юного. Джим решительно настроился на то, чтобы забраться вглубь джунглей к папуасам (вообще-то это были малайцы, но неважно, просто хорошо звучит - к папуасам), где уж точно его не знают, и остаться там - навсегда. Вот там-то его и прозвали - Туан Джим. Туан - значит благородный, знатный, примерно как лорд...
Он полюбил этих людей. Не потому, что ему кланялись, - они и истуканам всяким кланялись, - а потому, что видел их глаза, исполненные доверия. В них не было ни грана европейской подлости. Он поклялся, что жизнь отдаст за них, что будет верным им всегда. И они чувствовали и знали это. Он был их лордом...
И вот появляется некий странный Араб - весьма загадочная фигура. Он пришёл откуда-то из глубин острова и стал предводителем некоторой части аборигенов, "вероятно, по религиозным мотивам". Вёл он себя весьма агрессивно. Лорду Джиму нужно было спасать свой народ, пока его не вырезали весь. - Что-то вроде стычки интеллектов. Я бы поставил на Джима...
Бингоу!
Ну и, конечно, liuboff.
Была девушка, которая полюбила его. Она был метиска - наполовину голландка, наполовину малайка. Она увидела в Джиме своего отца - он был таким же "златовласым богом". Но он ушёл, а мать девушки умерла в слезах, хотя даже тогда любила его. "И ты уйдёшь", - говорила она Джиму. "Нет, не уйду!", - заверял он. "Нет, уйдёшь". - Так они и препирались, уйдёшь - не уйдёшь. Софистика.
Джим не для этого пришёл в джунгли, чтобы пикироваться с сумасшедшими талибами и "девчулями", как он её называл в меру своей галантности (я обычно таких называл "фройляйн", будучи испорченным понятно какой Kultur). Девушка, конечно, была та ещё лярва - цит.: "Она всецело жила созерцанием Джима и внешне стала на него походить, чем-то напоминала его своими движениями, манерой протягивать руку, поворачивать голову, бросать взгляды". - У женщин собачья натура, они просто перенимают повадки и привычки своих хозяев. Мужчина же по сути - кот, который сам по-себе, его это раздражает. Подозреваю, что это обезьянство Джима несколько раздражало и вообще, он стал задумываться о том, как глубоко влип, на самом деле.
Уйти - это тот же побег, но оставаться было всё тяжелее с каждым днём. Цугцванг, так и так пропал. Эти хитрые канальи, низко кланявшиеся ему как владыке и повелителю, каким-то образом умудрились сделать его самым настоящим рабом. Помнится, ещё Дон Кихот рассуждал о тяжёлой доле рыцаря, тогда как его слуга не знает ни забот, ни хлопот, потому что господин обо всём позаботится. Как ловко устроено, а!
История Джима полна морали... Наверно.
Впрочем, вернёмся к фильму! Как и следовало ожидать, поляки нажимают на педаль драматизма до полика. Неважно, как и что, чистая драматика. Я б не удивился, если бы Джим пустил слезу для достоверности, но, вероятно, он всё время мучительно пытался решить этот ребус. Акцепт в том, что папуасы или кто они там - тоже сволочь, если так подумать. Приди Джим даже в Тибетский монастырь, было бы то же хихиканье за спиной: дурак ты и брехун...
А что тут скажешь? "Я не дурак!"? Ну, пытался он доказать, что не трус, но доказал-то как раз, что... дурак. Никто таких безумных штук не отбрасывал, как Джим, но всё равно было не в его пользу. Он проваливался в бездну всё глубже и глубже...
Мучительные размышления Джима, цепляющегося за остатки своих мечтаний, от которых и так уже почти ничего не осталось, - это привело, заметим, к тому, что он стал компульсивным и помешался на своём внешнем виде, смахивая каждую пылинку, - заводили его всё дальше и дальше в беспросветный ад. Да, тропинка была ещё какой благой...
На самом деле тут появляется очень важный персонаж, чуть ли не более важный, чем сам Джим. Я думаю, Конрад сам не понимал, кого описал. Я думаю, это был ангел-хранитель Джима, пришедший для милосердной миссии прекратить его немыслимые муки. Стремительное и непредсказуемое развитие событий привело к очень быстрой гибели Лода Джима. - Я не буду пересказывать сюжет, т.к. читатель сам бросится читать, хотя что он там поймёт, болвана кусок...
Bon, вот и вся история. Прощай, дорогой друг, "нет в жизни счастья", как говорят ruski...
КОНЕЦ
_________
* Подр. см. интереснейшие замечания по этому поводу у ДЕГа: и уважаемого Статина.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Никчёмный вяк: